– Полагаю, вы привыкли к другим интерьерам.

На память Лере пришёл коридор из недавнего сна.

– Поверьте, это не самое страшное, что я видела, – сообщила она удаляющейся спине следователя и прибавила шаг. – Однако возникает вопрос: куда идут деньги налогоплательщиков?

– Вашими стараниями теперь – куда следует, – ответил Тарасов, вызывая лифт. – Однако в общем списке дел у нашей организации невысокий приоритет.

Лера пожала плечами. Мысленно.

***

– Мой коллега Дмитрий Владимирович Разин, – Тарасов представил мужчину, для которого разница между женщиной и женщиной-драконом существовала. К примеру, он не считал себя обязанным вставать при появлении последней. – Дмитрий Владимирович, это Валерия Николаевна Метлицкая.

– Очень приятно, – произнесла Лера без энтузиазма.

Разин поднял брови:

– И без адвоката?

– Снимете плащ? – поинтересовался Тарасов, игнорируя коллегу.

– Нет. Тут прохладно. – Она положила сумку на стол.

– Драконы мёрзнут? – удивился Разин.

– И даже болеют гриппом, – спокойно ответила Лера, расстёгивая пуговицы на плаще. Она заняла стул напротив следователей. Теперь её отделял от них стол.

Разин был полной противоположностью Тарасова. От Дмитрия Владимировича пахло крепким табаком и приторной туалетной водой. Между полами плохо скроенного пиджака виднелись рубашка неподходящей расцветки и неуместно-яркий галстук. Рядом с ноутбуком Разина стоял пластиковый стаканчик, наполовину заполненный жидкостью цвета мыльного налёта. Запах подсказывал Лере, что и кофе он предпочитал дрянной.

– Наш разговор будет записан. Вы не возражаете?

Вопрос был формальностью, но Лера улыбнулась – со стервой всё ещё стоило повременить.

– Разумеется, у меня нет возражений.

– Вы знакомы с Алексеем Александровичем Соколовым? – спросил Тарасов.

– Возможно.

– Это как? – поинтересовался Разин.

Глядя на его ухмылку, Лера решила, что бывают лица, не сознанные для эмоций.

– Имя незнакомое. Возможно, мы пересекались, но нас не представляли.

Тарасов включил планшет, быстро пролистал что-то и показал результат поиска:

– Алексей Александрович Соколов.

Лера откинулась на спинку стула.

– Лёша.

Спустя несколько секунд пришло осознание, что имя произнесла она сама.

Лере стало понятно, по кому рыдает Марина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Лёша… – повторил имя Тарасов. И это определённо был вопрос.

– Да, я его знаю… – Лера выпрямилась, запахнула плащ и скрестила руки на груди. – Знала. Видела один раз. В конференц-зале своего агентства. Это… Он был любимым мужчиной моей сотрудницы. Она назвала его Лёшей… По мнению МП, его убили?

Лера не рассчитывала получить ответ, и Тарасов её ожидания оправдал:

– При каких обстоятельствах вы познакомились?

– При… неловких.

– А точнее?

Лера пожала плечами.

– Предысторию нашей встречи я могу лишь предположить. Думаю, господин Соколов заехал за Мариной, но она задержалась. Он поднялся в агентство. Видимо, они так соскучились друг по другу, что предпочли конференц-зал салону его авто на парковке. Мне нужна был папка, которая осталась на столе после собрания. Час был поздний. Я вошла без стука и застала их, как говориться, в весьма недвусмысленной позе.

– Вы их не слышали?

Вопрос Тарасова был понятен. Слух у драконов феноменальный. С человеческой точки зрения.

– Я задумалась. Это произошло два месяца назад. На тот момент у меня уже месяц работа шла напряжённо.

– Проблемы?

– Наоборот. О себе заявила необходимость расширения, но сделала это как-то внезапно.

– У вас произошёл конфликт? – уточнил Разин.

– С кем?

– С господином Соколовым? С этой… Мариной?

Лера подумала, что через год он «эту… Марину» будет видеть во снах. Если, конечно, она возьмёт себя в руки. Лера вздохнула.

– По какому поводу должен был произойти конфликт?

Разин изобразил скепсис также неудачно, как и все предыдущие эмоции.

– Например, по поводу нецелевого использования служебного помещения, – предложил Тарасов.

– Нет. Я забрала папку. Попросила закрыть дверь изнутри. Пообещала в противном случае закрыть её снаружи. Предупредила, что уборка за их счёт и что это был, если не первый, то точно последний раз, когда они… использовали служебные помещения агентства не по назначению.

– И какова была их реакция?

– Когда я вышла, щёлкнул замок.

– И больше вы не встречались с господином Соколовым?

– Нет.

– А четыре дня назад в клубе «Лайм»? – спросил Разин.

– Четыре дня назад было воскресенье. Я спала до обеда, потому что в субботу работала допоздна, как и в будни. Во второй половине дня я отдыхала. Легла спать в начале одиннадцатого, – ответила Лера.

Разин не без удовольствия – Лере всегда казалось, что люди его профессии должны держать лицо двадцать четыре на семь и не показывать эмоции, – развернул ноутбук экраном к ней и запустил видео. Съёмка велась в клубе. По намёкам Лера поняла, что нужно искать, и довольно быстро это нашла. На записи присутствовала некая блондинка с укладкой, как у неё, и в модном наряде – что-то похожее было и в гардеробе Леры. Женщина подошла к дивану, на котором сидел Соколов. Они недолго разговаривали. Потом она ушла. Через какое-то время и Маринин Лёша покинул зал.

– Не припоминаете?

Вопрос Разина вывел Леру из себя, но она откинулась на спинку стула и положила ладони на стол.

– Удачи вам с поисками блондинки!

– Но свидетелей у вас нет, – напирал Разин.

– Нет. Если не считать камер в доме, где я проживаю.

– Вы же дракон, – со значением произнёс Разин.

Да, Лера была драконом, но не фокусником!

– Дмитрий Владимирович, это просто смешно. Вы тратите моё и своё время. Я этого не делала.

Разин покачал головой:

– Валерия Николаевна, напоминаю вам, что с недавних пор слово дракона больше не имеет вес перед лицом закона. И это было добровольное решение вашего народа.

«Вот уро… упрямец! – подумала Лера. – И решение, к слову, было тоже ур… так себе!»

Она хлопнула ладонями по столу. Разин шарахнулся, вжавшись в спинку своего стула. Тарасов лишь скривил губы, пряча улыбку.

– Повторяю. Я не делала этого. Вам стоит озаботиться поисками настоящего преступника. И моё слово всегда имело вес, имеет вес и впредь будет иметь вес. Если лично для вас моё слово ничего не значит, я пойду вам навстречу – в дальнейшем вы будете беседовать исключительно с моим адвокатом.

– Вот так вы это и сделали! Словом! – Разин направил указательный палец на Леру.

Тарасов потёр глаза.

У Леры закончились слова. Она не могла сказать то, что должна, и это раздражало.

В кабинете повисла тишина, словно разговор поставили на паузу.

– Валерия Николаевна, мой коллега хочет сказать, что мы не нашли следов, указывающих на насильственную смерть. Токсикология чистая. Наши эксперты считают… Скажем так… Не будь господин Соколов мёртв, он был бы в прекрасной форме, замечательно себя чувствовал и прожил бы ещё много лет. – Умный, как Лере казалось, следователь своими словами вывел её из равновесия не хуже Разина. – Поэтому его смерть и вызвала вопросы, а учитывая определённые обстоятельства… – Тарасов сделал неопределённый жест в сторону коллеги и замолчал.

Под пристальным взглядом Леры Тарасов пожал плечами и предложил:

– Давайте сделаем перерыв.

Лере требовалась передышка и она кивнула. Разин же раздулся как жаба, намереваясь выразить протест. Поскольку соотношение голосов составило два против одного, Тарасов нажал кнопку под столешницей и попросил коллегу:

– Дмитрий Владимирович, принеси-ка и мне кофейку!

Разин мгновенно сдулся, но не лопнул к искреннему сожалению Леры. Фыркнув, он встал со стула, демонстративно одёрнул пиджак и медленно застегнул все три пуговицы. Время тянулось, как жвачка, между асфальтом и подошвой. Хлопок двери стал для Леры сигналом к избавлению.